Страшное. Крамольное.
Ходят по журналам наряду с марафонами, гаданиями, сердечками в блестках
и сборниками "10-50-100 самых...." -- списки "речевых ошибок":
сакраментальные "звОнит-трезвонит", "едь", "надеть надежду". Злосчастный кофей, не успевший завершить трансформацию.
И прочие, отдающие свежим нафталином, языковые казусы. Пожалуй, "галоши/калоши" стали реже беспокоить.
Где-то в мемуарах встретилось - начало прошлого века, разговор автора с кастеляншей по поводу
"Не пОльта, а пальтО, даже когда много",
"Я знаю, доктор, только работать мне с теми, кто говорит пОльта".
Баба Даша дореволюционной выделки знала обе речевых модели и сознательно выбирала какой пользоваться, сообразно ситуации.
Неофиты культ.просвета, твердо усвоившие в какой руке держать вилку, а в какой котлету, в назидательном порыве сто лет спустя наивно предполагают существование девственной аудитории, доселе не охваченной светом кабинетных нормативов.
Не сказали бедолагам, что "нет такого слова", они и продолжают "ложить" )
Не бывало до сих пор у меня в блоге копи-пасты, но надо ж когда-то начинать )
Результаты изысканий, что стряслось с незадачливым глаголом, позабавили, делюсь.
Почему в русском языке есть слово «маркетинг» и «мерчандайзинг», а слова «ложить» нет?
Смелая версия под катом:
Среди многочисленных языковых "неправильностей", которые перманентно искореняют адепты Великой Нормы, нет, кажется, более ненавистной и презираемой, чем глагол "ложить". Ярость благородная ложителеборцев нашла даже отражение в высоком искусстве; в к/ф "Доживем до понедельника" устами душечки Тихонова провозглашен их символ веры, простой и надежный, как эмалированый ночной горшок: "Нет такого глагола – ложить".
"Позвольте", - скажет любой человек, бывавший за пределами Садового кольца и Невского проспекта, - "как же нет, когда его употребляют едва ли не 80 процентов русскоговорящих граждан?" Но что нормопоклонникам граждане? Их Священное писание -словари. А в современных словарях этого слова действительно нет; а если есть, то с указанием "неправильно" (Горбачевич), "простореч., обл." (Ушаков) и т.п.
Короче говоря, из нормативного лексикона РЯ глагол "ложить" исключен, хотя в общенародном лексиконе он живет и здравствует.
Надо сказать, что изгнание этого слова из нормы произошло давно, в далекие петровско-ломоносовские времена. В.И.Даль привел его в своем словаре /1/, но, как известно, целью составления этого словаря было как раз предоставление материала для расширения господствовавшей в то время карамзинской нормы, которая сковывала возможности молодого поколения русских писателей. (Здесь нет возможности излагать интереснейшую историю нормализации РЯ; отсылаю интересующихся к прекрасному популярному очерку акад. Виноградова /2/). "Ложить", однако, так и не был признан нормативным.
Чем же не угодил этот глагол нашими нормотворцам? Почему они сочли, что глагол "класть" приличен, а глагол "ложить" неприличен? Загадка, черт побери! Кровавая тайна лингвистики! Причем, что самое интересное – тайна международного масштаба.
Слово это происхождения самого благородного. Возникло оно еще в едином древнеславянском языке (ДСЯ) как каузатив (т.е. глагол, описывающий действие-причину) к глаголу "лежать" (для простоты я здесь пренебрегаю отличием формы слов в ДСЯ и в современном РЯ). А "лежать" восходит непосредственно к праиндоевропейскому legh, от которого и англ. lie, и немецкое liegen, и лат. lectus (кровать), и много чего еще. Образовано слово "ложить" традиционным для ДСЯ (и вообще для индо-европ. языков) изменением корневой гласной глагола-следствия "лежать" (ср. пить – поить, умереть – уморить, сидеть – сажать). Между прочим, в НемЯ образованное от liegen подобным же способом legen ("ложить") живет и здравствует до сих пор.
Слово "ложить" породило в ДСЯ и его многочисленных наследниках множество производных слов. В РЯ, например, я таковых насчитал 50 штук и бросил искать. Породило, а само исчезло. Точнее, исчезло в своем основном значении. Например, в современном польском lozic означает "откладывать деньги"; в современном сербском ложити – "топить печь" (подкладывая топливо); в чешском и болгарском его нет вообще (при наличии многих префиксных и др. производных). Основное же значение во всех славянских языках перешло к глаголу "класть". Само слово "класть" восходит, по-видимому, к протогерманскому kalithaz (покрытие, одежда), от которого англ. clothe с теми же значениями; для наглядности можно сравнить англ. clad (покрытый) с русским "клад". Первоначально "класть" означало "покрывать", затем "аккуратно и плотно укладывать". Почему этот узко специальный термин заменил собой глагол, имевший широкое общее значение, является, повторяю, жгучей тайной лингвистики.
В РЯ глагол "класть" до сих пор остается чужеродным. Производных от него очень мало, если не считать нескольких итеративных (обозначающих повторяющееся действие) глаголов типа укладывать, накладывать и т.д. (глагол "ложить" утерял или, быть может, никогда не давал итеративные формы); при этом соответствующих однократных глаголов от "класть" не существует, есть только образованные от "ложить": уложить, наложить и т.д. Более того, "класть" неполноценен в грамматическом отношении: от него нельзя образовать простое будущее время – вместо этого используется все тот же якобы несуществующий глагол "ложить": кладу, кладёшь..., но положу, положишь.... Что касается существительных, то от "класть" они стали образовываться лишь совсем недавно (укладка, накладка, прокладка), а старинные все восходят к "ложить": ложка, ложе, положение, лоно, логово и т.д. и т.п.
Почему в русском языке есть слово «маркетинг» и «мерчандайзинг», а слова «ложить» нет? Интереснее всего формулировка, почему это слово нельзя использовать: «Потому что его нет». Оно не относится ни к грубым, ни к разговорным, ни к устаревшим, его просто нет и все. Известный электронный словарь Лингво содержит в разделе русского сколь угодно разнообразные слова: от вульгарных «жопа», «бля*ь» до научных вроде «амилгидрокоричный альдегид». Есть даже слова тюремной фени «ботать», «хилять» и т. п., а вот слова «ложить» нет, это притом, что половина населения спокойно его использует, так и не подозревая о том, что его не существует. И как только в детстве меня в первый раз поправили, мол нет такого слова, мне почему-то показалось «что от меня что-то скрывают». :) С тех пор с теми, кто меня поправлял я постоянно вступал в долгие дискуссии, пытаясь выяснить, почему же все-таки его нет. Но ни от кого не услышал ничего нового к уже известному «его нет потому что его нет в русском языке».
Повзрослев, попав в издательское дело, я стал часто общаться с лингвистами, от них то я и надеялся услышать разгадку, в каком-то очевидном и неожиданном для себя виде, что, может быть, в слове «положить» «по» — это не приставка и оно однокоренное с существительным «пол», что означает что-то вроде низ и в таком духе. Но нет, как сказали мне знакомые лингвисты, «по» это все-таки приставка, (как и в однокоренном «заложить»), просто, цитирую:
...Глагол «класть» употребляется без приставок. А глагола «ложить» в русском языке нет. Без приставок он — выдумка.
К этому времени меня у меня уже начало появляться «спортивное раздражение», по отношению к таким, я бы сказал снобам, которые поправляют окружающих, но сами же не могут вразумительно обосновать свои упреки. Я говорю окружающих, потому, что сам я, еще с тех пор, как только впервые возмутился этим правилом, из страха показаться невеждой волей не волей перестал использовать его в своем лексиконе. Мало того, как-то сама собой мне стала очень заметна эта «ошибка» у других и помимо своей воли я стал воспринимать этих людей как не очень культурных, чем, собственно, это правило начало раздражать меня еще больше.
Так прошло много лет и, однажды я обратил внимание на одну вещь, на которую часто натыкался, но с которой долгое время не связывал злополучный глагол: я заметил, что избегаю использовать в деловой речи слово «кончать», заменяя его таким же, но с приставкой: «закончить», «окончить». Хотя этот глагол пока еще никто не упразднял, сомневаюсь, что если неосторожно сказать, скажем, про работу «я только что кончил», кто-нибудь не добавит: «И как, тебе было хорошо?». Вспомнив историю этого слова, и проведя аналогию с глаголом «ложить» я просто поразился, как оказывается, проста и очевидна может быть его разгадка. Слова «ложить» нет в русском языке вероятно потому же, почему и не было в Советском Союзе секса, потому же, почему находят детей в капусте, и потому же почему теперь нет в деловом языке слова «кончать».
Мы смогли стать свидетелями его исчезновения. Это произошло в конце 80, в начале 90, когда в советское чопорное общество через пиратские видеозалы ворвались западные фильмы, в которых довольно легко и подробно обсуждались детальные процессы, связанные с сексуальными отношениями. До этого времени у нас не существовало литературных слов связанных с непосредственным половым актом. Использовались либо мат, либо медицинская терминология, которую трудно применить с романтическим контекстом. Для обозначения же оргазма, насколько я знаю, не существовало даже матерного или грубого слова. Ну, конечно были какие-то слова, используемые в узких группах и к, тому же, наверное, каждая пара придумывала что-то свое, но они передавались скорее интонацией. В американских фильмах такие детали встречались не только в эротическом кинематографе, но и с легкостью, часто «между прочим», присутствовали в сюжетах совершенно благопристойных, и советскому зрителю пришлось вместе с новыми рамками приличия в общении вводить в свою лексику и новые слова. В один момент выражение «трахнуть дубиной» перешло из грубого в пикантное: «О-о, трахнуть дубиной, какой разврат». Случайно не к месту употребившего слово кончать, окружающие теперь тут же поправляли: «Кончают в постели, дела заканчивают» (Как похоже на: «слова ложить нет! Есть слово положить!»). Молодежь схватывала все быстро, а вот старики не успевали. Многие не смогли привыкнуть до сих пор. Чаще всего этим грешили политики, за что их реплики тут же стали цитировать юмористы.
«Кончил, не кончил три минуты!» — обращение спикера к депутатам с требованием соблюдать регламент 3 мин.
«Я перетрахивал совой парламент и буду перетрахивать» — реплика Лукашенко.
И мне пришло в голову удивительно простое объяснение отсутствия в русском языке слова "ложу". Вероятно, что в какой-то период истории оно несло в себе вульгарный смысл и приличные люди старались избегать его использования, опасаясь двусмысленного понимания. Хотя приличее их, вероятно, было небезгранично, поскольку они, все-таки знали этот, второй, его смысл :), т. е. это слово сохранили в употреблении либо те, кому было все равно, скажет он пошлость или нет, либо те кто не знал об ином его значении.
Возможны и другие причины выпадения слова из лексикона, но вульгарная тематика на порядок шире подавляется в обществе, чем остальные.
Как могла происходить такая миграция значения глагола? Нужно заметить, что сексуальная сфера сама по себе, очень энергетична, что дает ей способность, при желании, наделять пикантным подтекстом любое слово. Только у поэтов сублимированные желания выливаются в красивые метафоры, а в обывательской жизни простых людей в жаргон, который имеет свойство периодически обновлять свой список и подбирать в себя все новые и новые слова.
Будь эта песня Наташи Королевой популярнее в 90-х, детские сказки с волшебными палочками начали бы вызывать у нас смех, как это произошло с мультфильмом про голубого щенка.
«Голубой, голубой, не хотим дружить с тобой!». Мы могли наблюдать, как на наших глазах трансформировался смысл прилагательного «голубой». Социум не успевал реагировать на такие быстрые изменения в обществе. Помню, как 12-ти летние дети пластом лежали в кинотеатре, смотря этот мультфильм. Не могло ли когда-то таким же образом вытесниться и слово «ложу»?
А в конце этого клипа Наташа Королева плавно добавляет к слову «подсолнухи» новое значение.
Помню в старших классах школы мы обсуждали с учителем какие-то жизненные вопросы, и один из учеников сказал фразу «Ну бывает приходишь домой уставший, а родители начинают тебя пилить: "где был, когда уроки сделаешь и т.д."» и учительница его поправила: «Лучше не используй слово «пилить», потому что на жаргоне оно имеет другой смысл» (Она имела в виду сексуальный, и это слово действительно в то время иногда использовалось в таком контексте).
Аналогичным образом в этой сцене из фильма «Человек с бульвара Капуцинов» героиня трансформирует слово «монтаж».
Слову «ложить» тем легче было приобрести подобное значение, поскольку много однокоренных ему слов и в наше время иногда используется в таком смысле. Во-первых, странное, редкоиспользуемое слово «мужеложство», в советском уголовном кодексе обозначавшее гомосексуализм, которое может раскладываться не иначе как на «ложить» и «мужчину». Неизвестно откуда оно появилось и почему практически не встречается сейчас, но оно само по себе, является доказательством того, что глагол «ложить» в значении «совершать половой акт» используется и в настоящий момент. (Скорее всего, этот термин пришел из библии, где сексуальную связь обычно обозначали как «лежать с кем-то»: «Не ложись с мужчиной, как с женщиной ≈ это мерзость» [законы Моисея, кн. Левит, XVIII, 22]). В русском языке существует большая группа слов обозначающих постель как место проведение полового акта. Следующие словосочетания имеют прямую смысловую цепочку: «семейное ложе», «ложиться спать», «постельная сцена», «переспать», «уложить рядом с собой», «возлежать с кем-то». «Возлежать» используется обычно в отношении женщины и обозначает больше пассивную форму. Активной формой могло бы быть «возложить» (сейчас так говорят только о цветах к могиле). Если проанализировать множество однокоренных ему слов, то можно выделить следующую закономерность: корень «лож» используется в словах, обозначающих активное действие, а «леж» соответственно пассивное. «Возлежать» — «возложить», «лежать» — «ложить».
Отдельно хочу выделить из них глагол «ложиться», существование которого пока, насколько мне известно, никто не оспаривает. Ведь это тот самый глагол «ложить» без приставки, только в возвратной форме. Он опровергает официальную формулировку «глагол ложить в русском языке без приставки не используется». Вот он — «ложиться», без приставки. (-ся — это аффикс или суффикс). Однажды я узнал, что абсолютно аналогично его использование и во французском языке. Глагол «coucher» когда используется в возвратной форме («se coucher») обозначает ложиться спать, а вот без возвратной частицы «se» его используют часто в значении переспать с кем-либо. Возможно, как ни странно, что именно французский аналог слова «ложить» может объяснить все вопросы с его использованием в русском языке, самый сложный из которых — почему же все-таки оно практически не встречается в истории русского языка в таком значении, за исключением, может быть, странного и малораспространенного термина «мужеложство». Хотя с позапрошлого века сохранилось достаточное количество произведений, содержащих «нелитературную» лексику, в том числе и пикантные стишки Пушкина. Все дело в том, что, как известно, в начале XIX века французский язык был для русских дворян более родным чем, собственно русский. В «Войне и мир» Л. Толстого герои с легкостью чередуют русские и французские слова в одном предложении:
- Eh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой верный раб, comme vous dites. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur, садитесь и рассказывайте.
И вполне закономерно, что исключительно в дворянском обществе избегали использовать глагол "ложить", опасаясь двоякого толкования, что не мешало ему свободно обращаться среди простолюдинов, не знавших французского и, соответственно, не опасавшихся попасть в неловкую ситуацию из-за его второго значения. Если даже и была еще какая-то, дополнительная причина вытеснения этого слова, то можно сказать, что в любом случае русские дворяне при такой манере разговора, не могли использовать слово «ложить» без напряжения и боязни перепутать его с «coucher». "Voulez-vous coucher avec moi?" — слова известной французской песни («Хотите со мной переспать?»). Тогда становится понятным, почему это слово стало тем, что оно есть — критерием культурности человека. Ведь по тому, что незнакомец употребляет его в своей речи, можно было сразу судить о том, что он не знает французского (или даже если не знает, не общается в том обществе, где его избегают использовать, то есть в дворянском).
Цитата: «У меня слух режет, когда такое слышу. Что за колхоз, что за деревня? Приехали к нам мамины друзья детства откуда-то с Урала… пришли, значит: "Ну куда сумки-то лОжить?" Меня аж передернуло… вот неграмотные, сразу видно, что у человека культура речи второсортная»
Цитата: «Особенно, когда это высокообразованный человек, который при этом ещё и любит поучать других и, вообще, много и умно говорить. Неужели так трудно понять, что слова «ложить» нет! Я в глубоком детстве пару раз так сказала, но мне родители сразу объяснили, что так не говорится, и я запомнила сразу и на всю жизнь. А некоторым, хоть сто раз объясни, не доходит, начинают орать: «Какая разница?!» разницы, может, и ни какой, но когда человек «ложит», он портит впечатление о себе»
Такие слова-индикаторы есть и будут во многих социальных группах: уголовных, территориальных, национальных, сословных и т.д. Например, у шахматистов признак невежества использование таких названий фигур как: «лошадь», «королева», «тура», «офицер» и, не смотря на то, что человек при этом может хорошо играть, его не примут «за своего».
Эти слова, а точнее запреты на их использования, существуют для быстрой идентификации принадлежности человека к социальной группе, и если исчезнут одни слова, то им на смену придут другие, хотя я их несколько недолюбливаю, потому, что предпочитаю оценивать людей за содержание, а не по форме, а в случае с глаголом «ложить», мне кажется нечестным осуждать использующих его, если сам не можешь аргументировать почему. Я выдвинул только версию, которая выстроилась и сама собой вписалась для меня в единую картину, но все равно ей, тем не менее, еще нужны некоторые подтверждения.
По поводу глагола "ложить" идут давние споры. В.И. Даль считал его правильным.
"Глаг. ложить часто пополняет собою глаг. класть, ПО ДУХУ ЯЗЫКА". (выделено мной). Академический словарь Ушакова считал его областным и просторечным (но не неправильным!) словом. Упомянутый дух языка чувствуют и писатели, поэтому употребление совсем нередко, даже у весьма читаемых авторов.
Например,
"Сколько б вас, Егорок,
Ни ложила --
В землю. Большеротый,
Башка -- вербой" (Цветаева)
" вернулся - на голову вырос, громадный, здоровенный, гирю-двухпудовку, что я на кадку с капустой ложила, по утрам раз двадцать поднимал выше головы." (бр. Вайнеры)
"- Где диван?.. - Рядом с вами, туда и ложите." (К. Булычев)
"в корыте купала, и грелку на живот ложила, когда он болел" , (Войнович)
"Тяжелых всегда ложили в эту палату, словно счастливый номер чем-то помогал врачам." (С. Лукьяненко)
"и во веки веков мы будем ложить на ваши деньги, и ложить, и ложить, и ложить, и пусть стелется под копыта золотого тельца навеки напуганная бычьей силой Европа" (А. Кабаков)
и т.д. и т.п.. Могу также сказать, что даже кое-кто из профессуры МГУ нынче выступает за "реабилитацию" глагола."
Конец цитаты.
В иврите есть похожий момент с буквой "заин". Обозачает обычный, привычный нам звук "З",
седьмая буква алфавита, так же точно применяется для маркированных списков;
седьмой класс школы в местной традиции - "кита заин" (по буквам последовательные классы,
а параллели, наоборот, цифрами), вроде бы ходовое слово..
Но при этом надо с ним поосторожней: употребленное в отрыве от контекста и отрывисто -
без разночтений понимается как то, что обладателям изощренной фантазии напоминает его графическое начертание ז
А я ведь, как и автор - избегаю. Спорной модели - из соображений стиля,
модель с основой "клад-" столь же неблагозвучна и режет ухо, как кому-то южно-диалектный "лож-" (в региональном обращении "кладёт" обозначает акт, исполняемый собакой под кустом или какой-нибудь яйцеклад некстати представляется).
Благо язык у нас гибкий, можно обойти - "запихнуть в пакет, засунуть в сумку, закинуть в ящик" и еще стопятьюдесятью способами извернуться.
Примечательно, что всех пуристов разом пробило исключительно на "неправильности", входящие в однотипный список; копья ломают по поводу одних и тех же слов десятилетиями. "Нет их", а они все не исчезают )
А вроде бы напрашивающаяся роскошная пара: "ляг" vs "ляжь" особо никого не гложет,
как и еще сотни мелких нарушений и тьмы отвратных новоделов:
"У него детей мал-мала..." распеваемое со сцен и экранов и расплодившиеся следом "малеха ума добавить", "мальца недоварен" не породило ни единого всплеска возмущения. Сомнительные "декоративка", "молочка", даже "кремА", напыщенность мужского рода в кулинарских изысках типа "занзибарский бобовый кассуле" остаются неохвачены праведным гневом.
В споре "женщина?-дама?-сударыня?" победило универсальное "Куда прешь!" и это отнюдь не столь остро переживается эстетами, как существование десятка отличий-индикаторов (для кого-то снобизма и жеманства, для кого-то "неграмотности").
"Почему бы не бороться за чистоту языка, начиная со словесного хлама?" -
...Ужас охватил меня, когда я увидела в Интернете название работы моей однофамилицы, с моими же инициалами: “Обоснование системы критериев, способствующих определению уровней сформированности ценностных ориентаций личности”.
...о “канцелярите” как тяжелой болезни языка говорят давно. Корней Чуковский в замечательной книге “Живой как жизнь” называет это явление словесной гангреной. Похоже, что избавиться от нее невозможно, но как-то все-таки, может быть, пытаться избежать заражения?
И еще об этом же, неприятном. Похоже, что многие носители русского языка следуют правилу ““да” и “нет” не говорите”, когда им задают совершенно ясный вопрос. Воспроизведу, например, вот такой диалог с водителем маршрутки: “Эта маршрутка идет до Обуховской больницы?” — “Она идет по своему маршруту”. — “А до Обуховской больницы доходит?” — “Она идет по проспекту Обуховской обороны”. — “Ответьте на мой вопрос, пожалуйста. До больницы она идет?”. Далее в диалог вмешиваются пассажиры: “Вам же сказали, что она идет по своему маршруту”. Наконец один из пассажиров то ли не выдерживает, то ли проговаривается”: “Да, она идет прямо”. Сколько энергии потрачено на то, чтобы не сказать “да” и покуражиться над профаном с чужой территории. Увы, подобных садистских сцен удручающе много.
Один из литературных людей задает вопрос докладчику, который произнес слово с неправильным ударением: “Какова концептуальная нагрузка этого нетрадиционного акцентологического решения?” И что — разве тут иностранные слова-термины лишние? Нет, они точно соответствуют намерению говорящего публично поиздеваться над докладчиком.
...Сознательно невразумительная речь часто бывает направлена на то, чтобы скрыть простой и неприглядный смысл высказывания. Таковы, например, высказывания в телевизионных интервью: “Слово “секс” в названии книги применено в плане менеджмента”, “Как вы относитесь к регламентации рынка сексуальных услуг?”. Простое человеческое “не знаю” заменяется такими восхитительными оборотами речи: “Сейчас изучение этого вопроса находится в динамике”, “Вывод лежит вне плоскости компетенции МВД”. Понятно, что говорящие пустословят, имитируя компетентность. Прислушиваться к таким фразам забавно, а задумываться над ними грустно.
....Похоже, что основное назначение казенного стиля речи — не сообщить что-либо, а отгородиться от собеседника, демонстрируя статусное превосходство.
... Опасны ли для языка орфографические изменения, которые предлагались в 90-х годах и о которых так гневно и нервно говорили? Я уверена, что нет. Часто разговоры об этом начинались с выражения “реформа языка”. Само это выражение — апофеоз безграмотности. Реформ языка никогда не было и быть не может, как не может быть реформ животного мира. Собственно, и реформы орфографии не планировалось. Предлагалась довольно осторожная коррекция непоследовательных правил — с убедительными аргументами. Осторожность помешала устранить в проекте все алогичное. Но примечательно, что самая гневная реакция общественности была направлена не на оставшиеся противоречия, а на самый простой и логичный пункт: заменить “ю” на “у” в словах “брошюра”, “парашют”, “жюри”. Общественность беспокоилась и негодовала: а вдруг бы все стали произносить здесь твердые “ш” и “ж”, в то время как сейчас их произносят не все, а только почти все? Собственно, факультативная мягкость осталась только в слове “жюри”. Но критики проекта уже основательно забыли, что точно такое же мягкое “ж” когда-то было в словах “журнал”, “абажур”, и никто не страдает ни от их отвердения, ни от буквы “у”. Нет сомнения, что, когда произношение этих слов менялось, кто-то был недоволен, но катастрофы не произошло.
Убедительных аргументов против установки на коррекцию правил оказалось ровно два: 1) не хотелось менять привычки; 2) на новые учебники и словари было жалко денег. Для атаки на лингвистов-профессионалов понадобилась страшилка про “реформу языка”.
http://magazines.russ.ru/znamia/2006/10/zu15.html
...Наверное, давно пора прекратить мучить и других, и себя словом “надеть” (“надеть пальто, брюки... ”). Это одна из многих ситуаций, когда норма, диктуемая словарями и учебниками, противоречит системе языка. В конце концов, мы покупаем “одежду”, а не “надежду”, и сапоги мы “обуваем”, а не “набуваем”. И все нормальные грамотные люди, прекрасно знающие норму употребления слов “надеть” и “одеть”, соблюдают ее только в крайних случаях, для чужих, во избежание неприятностей."
- считает Зубова Людмила Владимировна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор работ по истории языка и по лингвистической поэтике, в том числе книг “Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект”, “Язык поэзии Марины Цветаевой”, “Современная русская поэзия в контексте истории языка”.
А что, соглашусь. Если уж беспокоиться о судьбах языка или о прочности устоев,
то есть более содержательные поводы, чем несколько бытующих в просторечии словечек.
~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~
Из другой оперы, изыски Гуглевской офографии:
........ 
Для меня "о, господи!" восклицание, такое же безотносительное к конкретике,
как "спасибо", "здравствуй", "положить глаз" и прочая;
с большой буквы даже смысл меняется, будто и впрямь взываешь к высшим силам.
....... 
В школе нас учили как "жи-ши" - "Родина" писать с большой буквы,
тут Гугл не настаивает, пока что допускает и с большой.
Ходят по журналам наряду с марафонами, гаданиями, сердечками в блестках
и сборниками "10-50-100 самых...." -- списки "речевых ошибок":
сакраментальные "звОнит-трезвонит", "едь", "надеть надежду". Злосчастный кофей, не успевший завершить трансформацию.
И прочие, отдающие свежим нафталином, языковые казусы. Пожалуй, "галоши/калоши" стали реже беспокоить.
Где-то в мемуарах встретилось - начало прошлого века, разговор автора с кастеляншей по поводу
"Не пОльта, а пальтО, даже когда много",
"Я знаю, доктор, только работать мне с теми, кто говорит пОльта".
Баба Даша дореволюционной выделки знала обе речевых модели и сознательно выбирала какой пользоваться, сообразно ситуации.
Неофиты культ.просвета, твердо усвоившие в какой руке держать вилку, а в какой котлету, в назидательном порыве сто лет спустя наивно предполагают существование девственной аудитории, доселе не охваченной светом кабинетных нормативов.
Не сказали бедолагам, что "нет такого слова", они и продолжают "ложить" )
Не бывало до сих пор у меня в блоге копи-пасты, но надо ж когда-то начинать )
Результаты изысканий, что стряслось с незадачливым глаголом, позабавили, делюсь.
Почему в русском языке есть слово «маркетинг» и «мерчандайзинг», а слова «ложить» нет?
Смелая версия под катом:
Среди многочисленных языковых "неправильностей", которые перманентно искореняют адепты Великой Нормы, нет, кажется, более ненавистной и презираемой, чем глагол "ложить". Ярость благородная ложителеборцев нашла даже отражение в высоком искусстве; в к/ф "Доживем до понедельника" устами душечки Тихонова провозглашен их символ веры, простой и надежный, как эмалированый ночной горшок: "Нет такого глагола – ложить".
"Позвольте", - скажет любой человек, бывавший за пределами Садового кольца и Невского проспекта, - "как же нет, когда его употребляют едва ли не 80 процентов русскоговорящих граждан?" Но что нормопоклонникам граждане? Их Священное писание -словари. А в современных словарях этого слова действительно нет; а если есть, то с указанием "неправильно" (Горбачевич), "простореч., обл." (Ушаков) и т.п.
Короче говоря, из нормативного лексикона РЯ глагол "ложить" исключен, хотя в общенародном лексиконе он живет и здравствует.
Надо сказать, что изгнание этого слова из нормы произошло давно, в далекие петровско-ломоносовские времена. В.И.Даль привел его в своем словаре /1/, но, как известно, целью составления этого словаря было как раз предоставление материала для расширения господствовавшей в то время карамзинской нормы, которая сковывала возможности молодого поколения русских писателей. (Здесь нет возможности излагать интереснейшую историю нормализации РЯ; отсылаю интересующихся к прекрасному популярному очерку акад. Виноградова /2/). "Ложить", однако, так и не был признан нормативным.
Чем же не угодил этот глагол нашими нормотворцам? Почему они сочли, что глагол "класть" приличен, а глагол "ложить" неприличен? Загадка, черт побери! Кровавая тайна лингвистики! Причем, что самое интересное – тайна международного масштаба.
Слово это происхождения самого благородного. Возникло оно еще в едином древнеславянском языке (ДСЯ) как каузатив (т.е. глагол, описывающий действие-причину) к глаголу "лежать" (для простоты я здесь пренебрегаю отличием формы слов в ДСЯ и в современном РЯ). А "лежать" восходит непосредственно к праиндоевропейскому legh, от которого и англ. lie, и немецкое liegen, и лат. lectus (кровать), и много чего еще. Образовано слово "ложить" традиционным для ДСЯ (и вообще для индо-европ. языков) изменением корневой гласной глагола-следствия "лежать" (ср. пить – поить, умереть – уморить, сидеть – сажать). Между прочим, в НемЯ образованное от liegen подобным же способом legen ("ложить") живет и здравствует до сих пор.
Слово "ложить" породило в ДСЯ и его многочисленных наследниках множество производных слов. В РЯ, например, я таковых насчитал 50 штук и бросил искать. Породило, а само исчезло. Точнее, исчезло в своем основном значении. Например, в современном польском lozic означает "откладывать деньги"; в современном сербском ложити – "топить печь" (подкладывая топливо); в чешском и болгарском его нет вообще (при наличии многих префиксных и др. производных). Основное же значение во всех славянских языках перешло к глаголу "класть". Само слово "класть" восходит, по-видимому, к протогерманскому kalithaz (покрытие, одежда), от которого англ. clothe с теми же значениями; для наглядности можно сравнить англ. clad (покрытый) с русским "клад". Первоначально "класть" означало "покрывать", затем "аккуратно и плотно укладывать". Почему этот узко специальный термин заменил собой глагол, имевший широкое общее значение, является, повторяю, жгучей тайной лингвистики.
В РЯ глагол "класть" до сих пор остается чужеродным. Производных от него очень мало, если не считать нескольких итеративных (обозначающих повторяющееся действие) глаголов типа укладывать, накладывать и т.д. (глагол "ложить" утерял или, быть может, никогда не давал итеративные формы); при этом соответствующих однократных глаголов от "класть" не существует, есть только образованные от "ложить": уложить, наложить и т.д. Более того, "класть" неполноценен в грамматическом отношении: от него нельзя образовать простое будущее время – вместо этого используется все тот же якобы несуществующий глагол "ложить": кладу, кладёшь..., но положу, положишь.... Что касается существительных, то от "класть" они стали образовываться лишь совсем недавно (укладка, накладка, прокладка), а старинные все восходят к "ложить": ложка, ложе, положение, лоно, логово и т.д. и т.п.
Почему в русском языке есть слово «маркетинг» и «мерчандайзинг», а слова «ложить» нет? Интереснее всего формулировка, почему это слово нельзя использовать: «Потому что его нет». Оно не относится ни к грубым, ни к разговорным, ни к устаревшим, его просто нет и все. Известный электронный словарь Лингво содержит в разделе русского сколь угодно разнообразные слова: от вульгарных «жопа», «бля*ь» до научных вроде «амилгидрокоричный альдегид». Есть даже слова тюремной фени «ботать», «хилять» и т. п., а вот слова «ложить» нет, это притом, что половина населения спокойно его использует, так и не подозревая о том, что его не существует. И как только в детстве меня в первый раз поправили, мол нет такого слова, мне почему-то показалось «что от меня что-то скрывают». :) С тех пор с теми, кто меня поправлял я постоянно вступал в долгие дискуссии, пытаясь выяснить, почему же все-таки его нет. Но ни от кого не услышал ничего нового к уже известному «его нет потому что его нет в русском языке».
Повзрослев, попав в издательское дело, я стал часто общаться с лингвистами, от них то я и надеялся услышать разгадку, в каком-то очевидном и неожиданном для себя виде, что, может быть, в слове «положить» «по» — это не приставка и оно однокоренное с существительным «пол», что означает что-то вроде низ и в таком духе. Но нет, как сказали мне знакомые лингвисты, «по» это все-таки приставка, (как и в однокоренном «заложить»), просто, цитирую:
...Глагол «класть» употребляется без приставок. А глагола «ложить» в русском языке нет. Без приставок он — выдумка.
К этому времени меня у меня уже начало появляться «спортивное раздражение», по отношению к таким, я бы сказал снобам, которые поправляют окружающих, но сами же не могут вразумительно обосновать свои упреки. Я говорю окружающих, потому, что сам я, еще с тех пор, как только впервые возмутился этим правилом, из страха показаться невеждой волей не волей перестал использовать его в своем лексиконе. Мало того, как-то сама собой мне стала очень заметна эта «ошибка» у других и помимо своей воли я стал воспринимать этих людей как не очень культурных, чем, собственно, это правило начало раздражать меня еще больше.
Так прошло много лет и, однажды я обратил внимание на одну вещь, на которую часто натыкался, но с которой долгое время не связывал злополучный глагол: я заметил, что избегаю использовать в деловой речи слово «кончать», заменяя его таким же, но с приставкой: «закончить», «окончить». Хотя этот глагол пока еще никто не упразднял, сомневаюсь, что если неосторожно сказать, скажем, про работу «я только что кончил», кто-нибудь не добавит: «И как, тебе было хорошо?». Вспомнив историю этого слова, и проведя аналогию с глаголом «ложить» я просто поразился, как оказывается, проста и очевидна может быть его разгадка. Слова «ложить» нет в русском языке вероятно потому же, почему и не было в Советском Союзе секса, потому же, почему находят детей в капусте, и потому же почему теперь нет в деловом языке слова «кончать».
Мы смогли стать свидетелями его исчезновения. Это произошло в конце 80, в начале 90, когда в советское чопорное общество через пиратские видеозалы ворвались западные фильмы, в которых довольно легко и подробно обсуждались детальные процессы, связанные с сексуальными отношениями. До этого времени у нас не существовало литературных слов связанных с непосредственным половым актом. Использовались либо мат, либо медицинская терминология, которую трудно применить с романтическим контекстом. Для обозначения же оргазма, насколько я знаю, не существовало даже матерного или грубого слова. Ну, конечно были какие-то слова, используемые в узких группах и к, тому же, наверное, каждая пара придумывала что-то свое, но они передавались скорее интонацией. В американских фильмах такие детали встречались не только в эротическом кинематографе, но и с легкостью, часто «между прочим», присутствовали в сюжетах совершенно благопристойных, и советскому зрителю пришлось вместе с новыми рамками приличия в общении вводить в свою лексику и новые слова. В один момент выражение «трахнуть дубиной» перешло из грубого в пикантное: «О-о, трахнуть дубиной, какой разврат». Случайно не к месту употребившего слово кончать, окружающие теперь тут же поправляли: «Кончают в постели, дела заканчивают» (Как похоже на: «слова ложить нет! Есть слово положить!»). Молодежь схватывала все быстро, а вот старики не успевали. Многие не смогли привыкнуть до сих пор. Чаще всего этим грешили политики, за что их реплики тут же стали цитировать юмористы.
«Кончил, не кончил три минуты!» — обращение спикера к депутатам с требованием соблюдать регламент 3 мин.
«Я перетрахивал совой парламент и буду перетрахивать» — реплика Лукашенко.
И мне пришло в голову удивительно простое объяснение отсутствия в русском языке слова "ложу". Вероятно, что в какой-то период истории оно несло в себе вульгарный смысл и приличные люди старались избегать его использования, опасаясь двусмысленного понимания. Хотя приличее их, вероятно, было небезгранично, поскольку они, все-таки знали этот, второй, его смысл :), т. е. это слово сохранили в употреблении либо те, кому было все равно, скажет он пошлость или нет, либо те кто не знал об ином его значении.
Возможны и другие причины выпадения слова из лексикона, но вульгарная тематика на порядок шире подавляется в обществе, чем остальные.
Как могла происходить такая миграция значения глагола? Нужно заметить, что сексуальная сфера сама по себе, очень энергетична, что дает ей способность, при желании, наделять пикантным подтекстом любое слово. Только у поэтов сублимированные желания выливаются в красивые метафоры, а в обывательской жизни простых людей в жаргон, который имеет свойство периодически обновлять свой список и подбирать в себя все новые и новые слова.
Будь эта песня Наташи Королевой популярнее в 90-х, детские сказки с волшебными палочками начали бы вызывать у нас смех, как это произошло с мультфильмом про голубого щенка.
«Голубой, голубой, не хотим дружить с тобой!». Мы могли наблюдать, как на наших глазах трансформировался смысл прилагательного «голубой». Социум не успевал реагировать на такие быстрые изменения в обществе. Помню, как 12-ти летние дети пластом лежали в кинотеатре, смотря этот мультфильм. Не могло ли когда-то таким же образом вытесниться и слово «ложу»?
А в конце этого клипа Наташа Королева плавно добавляет к слову «подсолнухи» новое значение.
Помню в старших классах школы мы обсуждали с учителем какие-то жизненные вопросы, и один из учеников сказал фразу «Ну бывает приходишь домой уставший, а родители начинают тебя пилить: "где был, когда уроки сделаешь и т.д."» и учительница его поправила: «Лучше не используй слово «пилить», потому что на жаргоне оно имеет другой смысл» (Она имела в виду сексуальный, и это слово действительно в то время иногда использовалось в таком контексте).
Аналогичным образом в этой сцене из фильма «Человек с бульвара Капуцинов» героиня трансформирует слово «монтаж».
Слову «ложить» тем легче было приобрести подобное значение, поскольку много однокоренных ему слов и в наше время иногда используется в таком смысле. Во-первых, странное, редкоиспользуемое слово «мужеложство», в советском уголовном кодексе обозначавшее гомосексуализм, которое может раскладываться не иначе как на «ложить» и «мужчину». Неизвестно откуда оно появилось и почему практически не встречается сейчас, но оно само по себе, является доказательством того, что глагол «ложить» в значении «совершать половой акт» используется и в настоящий момент. (Скорее всего, этот термин пришел из библии, где сексуальную связь обычно обозначали как «лежать с кем-то»: «Не ложись с мужчиной, как с женщиной ≈ это мерзость» [законы Моисея, кн. Левит, XVIII, 22]). В русском языке существует большая группа слов обозначающих постель как место проведение полового акта. Следующие словосочетания имеют прямую смысловую цепочку: «семейное ложе», «ложиться спать», «постельная сцена», «переспать», «уложить рядом с собой», «возлежать с кем-то». «Возлежать» используется обычно в отношении женщины и обозначает больше пассивную форму. Активной формой могло бы быть «возложить» (сейчас так говорят только о цветах к могиле). Если проанализировать множество однокоренных ему слов, то можно выделить следующую закономерность: корень «лож» используется в словах, обозначающих активное действие, а «леж» соответственно пассивное. «Возлежать» — «возложить», «лежать» — «ложить».
Отдельно хочу выделить из них глагол «ложиться», существование которого пока, насколько мне известно, никто не оспаривает. Ведь это тот самый глагол «ложить» без приставки, только в возвратной форме. Он опровергает официальную формулировку «глагол ложить в русском языке без приставки не используется». Вот он — «ложиться», без приставки. (-ся — это аффикс или суффикс). Однажды я узнал, что абсолютно аналогично его использование и во французском языке. Глагол «coucher» когда используется в возвратной форме («se coucher») обозначает ложиться спать, а вот без возвратной частицы «se» его используют часто в значении переспать с кем-либо. Возможно, как ни странно, что именно французский аналог слова «ложить» может объяснить все вопросы с его использованием в русском языке, самый сложный из которых — почему же все-таки оно практически не встречается в истории русского языка в таком значении, за исключением, может быть, странного и малораспространенного термина «мужеложство». Хотя с позапрошлого века сохранилось достаточное количество произведений, содержащих «нелитературную» лексику, в том числе и пикантные стишки Пушкина. Все дело в том, что, как известно, в начале XIX века французский язык был для русских дворян более родным чем, собственно русский. В «Войне и мир» Л. Толстого герои с легкостью чередуют русские и французские слова в одном предложении:
- Eh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой верный раб, comme vous dites. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur, садитесь и рассказывайте.
И вполне закономерно, что исключительно в дворянском обществе избегали использовать глагол "ложить", опасаясь двоякого толкования, что не мешало ему свободно обращаться среди простолюдинов, не знавших французского и, соответственно, не опасавшихся попасть в неловкую ситуацию из-за его второго значения. Если даже и была еще какая-то, дополнительная причина вытеснения этого слова, то можно сказать, что в любом случае русские дворяне при такой манере разговора, не могли использовать слово «ложить» без напряжения и боязни перепутать его с «coucher». "Voulez-vous coucher avec moi?" — слова известной французской песни («Хотите со мной переспать?»). Тогда становится понятным, почему это слово стало тем, что оно есть — критерием культурности человека. Ведь по тому, что незнакомец употребляет его в своей речи, можно было сразу судить о том, что он не знает французского (или даже если не знает, не общается в том обществе, где его избегают использовать, то есть в дворянском).
Цитата: «У меня слух режет, когда такое слышу. Что за колхоз, что за деревня? Приехали к нам мамины друзья детства откуда-то с Урала… пришли, значит: "Ну куда сумки-то лОжить?" Меня аж передернуло… вот неграмотные, сразу видно, что у человека культура речи второсортная»
Цитата: «Особенно, когда это высокообразованный человек, который при этом ещё и любит поучать других и, вообще, много и умно говорить. Неужели так трудно понять, что слова «ложить» нет! Я в глубоком детстве пару раз так сказала, но мне родители сразу объяснили, что так не говорится, и я запомнила сразу и на всю жизнь. А некоторым, хоть сто раз объясни, не доходит, начинают орать: «Какая разница?!» разницы, может, и ни какой, но когда человек «ложит», он портит впечатление о себе»
Такие слова-индикаторы есть и будут во многих социальных группах: уголовных, территориальных, национальных, сословных и т.д. Например, у шахматистов признак невежества использование таких названий фигур как: «лошадь», «королева», «тура», «офицер» и, не смотря на то, что человек при этом может хорошо играть, его не примут «за своего».
Эти слова, а точнее запреты на их использования, существуют для быстрой идентификации принадлежности человека к социальной группе, и если исчезнут одни слова, то им на смену придут другие, хотя я их несколько недолюбливаю, потому, что предпочитаю оценивать людей за содержание, а не по форме, а в случае с глаголом «ложить», мне кажется нечестным осуждать использующих его, если сам не можешь аргументировать почему. Я выдвинул только версию, которая выстроилась и сама собой вписалась для меня в единую картину, но все равно ей, тем не менее, еще нужны некоторые подтверждения.
По поводу глагола "ложить" идут давние споры. В.И. Даль считал его правильным.
"Глаг. ложить часто пополняет собою глаг. класть, ПО ДУХУ ЯЗЫКА". (выделено мной). Академический словарь Ушакова считал его областным и просторечным (но не неправильным!) словом. Упомянутый дух языка чувствуют и писатели, поэтому употребление совсем нередко, даже у весьма читаемых авторов.
Например,
"Сколько б вас, Егорок,
Ни ложила --
В землю. Большеротый,
Башка -- вербой" (Цветаева)
" вернулся - на голову вырос, громадный, здоровенный, гирю-двухпудовку, что я на кадку с капустой ложила, по утрам раз двадцать поднимал выше головы." (бр. Вайнеры)
"- Где диван?.. - Рядом с вами, туда и ложите." (К. Булычев)
"в корыте купала, и грелку на живот ложила, когда он болел" , (Войнович)
"Тяжелых всегда ложили в эту палату, словно счастливый номер чем-то помогал врачам." (С. Лукьяненко)
"и во веки веков мы будем ложить на ваши деньги, и ложить, и ложить, и ложить, и пусть стелется под копыта золотого тельца навеки напуганная бычьей силой Европа" (А. Кабаков)
и т.д. и т.п.. Могу также сказать, что даже кое-кто из профессуры МГУ нынче выступает за "реабилитацию" глагола."
Конец цитаты.
В иврите есть похожий момент с буквой "заин". Обозачает обычный, привычный нам звук "З",
седьмая буква алфавита, так же точно применяется для маркированных списков;
седьмой класс школы в местной традиции - "кита заин" (по буквам последовательные классы,
а параллели, наоборот, цифрами), вроде бы ходовое слово..
Но при этом надо с ним поосторожней: употребленное в отрыве от контекста и отрывисто -
без разночтений понимается как то, что обладателям изощренной фантазии напоминает его графическое начертание ז
А я ведь, как и автор - избегаю. Спорной модели - из соображений стиля,
модель с основой "клад-" столь же неблагозвучна и режет ухо, как кому-то южно-диалектный "лож-" (в региональном обращении "кладёт" обозначает акт, исполняемый собакой под кустом или какой-нибудь яйцеклад некстати представляется).
Благо язык у нас гибкий, можно обойти - "запихнуть в пакет, засунуть в сумку, закинуть в ящик" и еще стопятьюдесятью способами извернуться.
Примечательно, что всех пуристов разом пробило исключительно на "неправильности", входящие в однотипный список; копья ломают по поводу одних и тех же слов десятилетиями. "Нет их", а они все не исчезают )
А вроде бы напрашивающаяся роскошная пара: "ляг" vs "ляжь" особо никого не гложет,
как и еще сотни мелких нарушений и тьмы отвратных новоделов:
"У него детей мал-мала..." распеваемое со сцен и экранов и расплодившиеся следом "малеха ума добавить", "мальца недоварен" не породило ни единого всплеска возмущения. Сомнительные "декоративка", "молочка", даже "кремА", напыщенность мужского рода в кулинарских изысках типа "занзибарский бобовый кассуле" остаются неохвачены праведным гневом.
В споре "женщина?-дама?-сударыня?" победило универсальное "Куда прешь!" и это отнюдь не столь остро переживается эстетами, как существование десятка отличий-индикаторов (для кого-то снобизма и жеманства, для кого-то "неграмотности").
"Почему бы не бороться за чистоту языка, начиная со словесного хлама?" -
...о “канцелярите” как тяжелой болезни языка говорят давно. Корней Чуковский в замечательной книге “Живой как жизнь” называет это явление словесной гангреной. Похоже, что избавиться от нее невозможно, но как-то все-таки, может быть, пытаться избежать заражения?
И еще об этом же, неприятном. Похоже, что многие носители русского языка следуют правилу ““да” и “нет” не говорите”, когда им задают совершенно ясный вопрос. Воспроизведу, например, вот такой диалог с водителем маршрутки: “Эта маршрутка идет до Обуховской больницы?” — “Она идет по своему маршруту”. — “А до Обуховской больницы доходит?” — “Она идет по проспекту Обуховской обороны”. — “Ответьте на мой вопрос, пожалуйста. До больницы она идет?”. Далее в диалог вмешиваются пассажиры: “Вам же сказали, что она идет по своему маршруту”. Наконец один из пассажиров то ли не выдерживает, то ли проговаривается”: “Да, она идет прямо”. Сколько энергии потрачено на то, чтобы не сказать “да” и покуражиться над профаном с чужой территории. Увы, подобных садистских сцен удручающе много.
Один из литературных людей задает вопрос докладчику, который произнес слово с неправильным ударением: “Какова концептуальная нагрузка этого нетрадиционного акцентологического решения?” И что — разве тут иностранные слова-термины лишние? Нет, они точно соответствуют намерению говорящего публично поиздеваться над докладчиком.
...Сознательно невразумительная речь часто бывает направлена на то, чтобы скрыть простой и неприглядный смысл высказывания. Таковы, например, высказывания в телевизионных интервью: “Слово “секс” в названии книги применено в плане менеджмента”, “Как вы относитесь к регламентации рынка сексуальных услуг?”. Простое человеческое “не знаю” заменяется такими восхитительными оборотами речи: “Сейчас изучение этого вопроса находится в динамике”, “Вывод лежит вне плоскости компетенции МВД”. Понятно, что говорящие пустословят, имитируя компетентность. Прислушиваться к таким фразам забавно, а задумываться над ними грустно.
....Похоже, что основное назначение казенного стиля речи — не сообщить что-либо, а отгородиться от собеседника, демонстрируя статусное превосходство.
... Опасны ли для языка орфографические изменения, которые предлагались в 90-х годах и о которых так гневно и нервно говорили? Я уверена, что нет. Часто разговоры об этом начинались с выражения “реформа языка”. Само это выражение — апофеоз безграмотности. Реформ языка никогда не было и быть не может, как не может быть реформ животного мира. Собственно, и реформы орфографии не планировалось. Предлагалась довольно осторожная коррекция непоследовательных правил — с убедительными аргументами. Осторожность помешала устранить в проекте все алогичное. Но примечательно, что самая гневная реакция общественности была направлена не на оставшиеся противоречия, а на самый простой и логичный пункт: заменить “ю” на “у” в словах “брошюра”, “парашют”, “жюри”. Общественность беспокоилась и негодовала: а вдруг бы все стали произносить здесь твердые “ш” и “ж”, в то время как сейчас их произносят не все, а только почти все? Собственно, факультативная мягкость осталась только в слове “жюри”. Но критики проекта уже основательно забыли, что точно такое же мягкое “ж” когда-то было в словах “журнал”, “абажур”, и никто не страдает ни от их отвердения, ни от буквы “у”. Нет сомнения, что, когда произношение этих слов менялось, кто-то был недоволен, но катастрофы не произошло.
Убедительных аргументов против установки на коррекцию правил оказалось ровно два: 1) не хотелось менять привычки; 2) на новые учебники и словари было жалко денег. Для атаки на лингвистов-профессионалов понадобилась страшилка про “реформу языка”.
http://magazines.russ.ru/znamia/2006/10/zu15.html
...Наверное, давно пора прекратить мучить и других, и себя словом “надеть” (“надеть пальто, брюки... ”). Это одна из многих ситуаций, когда норма, диктуемая словарями и учебниками, противоречит системе языка. В конце концов, мы покупаем “одежду”, а не “надежду”, и сапоги мы “обуваем”, а не “набуваем”. И все нормальные грамотные люди, прекрасно знающие норму употребления слов “надеть” и “одеть”, соблюдают ее только в крайних случаях, для чужих, во избежание неприятностей."
- считает Зубова Людмила Владимировна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор работ по истории языка и по лингвистической поэтике, в том числе книг “Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект”, “Язык поэзии Марины Цветаевой”, “Современная русская поэзия в контексте истории языка”.
А что, соглашусь. Если уж беспокоиться о судьбах языка или о прочности устоев,
то есть более содержательные поводы, чем несколько бытующих в просторечии словечек.
~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~.~
Из другой оперы, изыски Гуглевской офографии:
........ Для меня "о, господи!" восклицание, такое же безотносительное к конкретике,
как "спасибо", "здравствуй", "положить глаз" и прочая;
с большой буквы даже смысл меняется, будто и впрямь взываешь к высшим силам.
....... В школе нас учили как "жи-ши" - "Родина" писать с большой буквы,
тут Гугл не настаивает, пока что допускает и с большой.
#лингвистика
Комментариев нет:
Отправить комментарий